В семейных
архивах древних родов, к одному из
которых принадлежу и я, хранится
множество интереснейших свидетельств
времен глубокой старины. Никакому
писателю не придумать истории, след
которых хранят письма, дневники,
записные книжки наших предков. Вот и
мне довелось наткнуться на два
необычных письма, которые прямо
просятся быть напечатанными в "Оракуле".
Но сначала
немного о той, что стала главным
действующим лицом этих просто
фантастических событий.
Прабабка
моя княгиня Софья Васильевна
Оболенская (в браке Мещерская) была
очень верующей. На свои средства они с
мужем построили бесплатную больницу
для крестьян. Больница находилась в
Лотошино, что в двадцати километрах от
Волоколамска. Но врачей в то время было
мало, и княгиня часто не знала, что и
делать, чтобы помочь больным людям.
Однажды ночью во сне ей явился сам
Господь и сказал, что отныне дарует ей
дар исцелять прикосновением рук. Так и
произошло. Спустя годы в больнице
работало уже гораздо больше врачей, все
прекрасные специалисты, но крестьяне
все равно шли к Софье Васильевне за
помощью. "Почему вы идете ко мне? Ведь
у меня нет специального образования",
- спрашивала она их. И крестьяне
неизменно отвечали, что подлинное
исцеление они получают, прикоснувшись
к княгине.
Бог посещал
ее в снах потом не один раз. Однажды Он
явился и сказал, что через неделю
призовет ее к себе. Софья Васильевна
немедля собралась в дорогу и поехала
прощаться со своими уже взрослыми
детьми. Простившись со всеми, она
вернулась в родное Лотошино,
распорядилась, чтобы ее похоронили
рядом с мужем - князем Борисом
Васильевичем Мещерским, позвала
священника, легла и через час отошла.
Сейчас
Лотошинский храм, под алтарем которого
погребена моя прабабка, разрушен.
Местная православная община поставила
на месте храма крест. И - о чудо! -
больные люди приходят к кресту,
касаются его перстами и исцеляются.
И вот совсем
недавно я обнаружил письмо,
адресованное подруге Софьи Васильевны.
Подруга эта недавно потерю. Вот что
писала ей княгиня Оболенская:
"Дорогая моя
Елизавета. Мы все скорбим вместе с
тобой. Господь взял Оленьку к себе в
самом расцвете лет. И ее уже не вернуть,
потому что тело наше тленно. Но душа
вечна, и я думаю, что она обитает в Раю.
Мне больно видеть, как ты страдаешь и
таешь на глазах от безутешного горя.
Могу дать тебе лишь один совет в
надежде, что ты его примешь, прочитав
мое послание. Думаю, что Господь будет
милостив к тебе и вернет назад душу
твоей ненаглядной Оленьки. Я верю, что
души прекрасных людей могут вновь
возрождаться в младенцах следующих
поколений.
Есть в Покровском (ныне
Алабино. -Авт.) имении брата моего
супруга князя Александра. Васильевича
Мещерского освященный древний родник.
Его называют Хрустальным. Из двух
источников вытекает живая и мертвая
вода. Съезди и набери последней и
поливай ею цветы на могилке твоей
ненаглядной дочери. Вода всегда
притягивала и хранила души людей.
Святою водой мы постоянно пользуемся в
храме. Душа Оленьки, несомненно,
посещает еще пока свою могилу, а
мертвая вода позволяет ей дольше
задерживаться там, возле тебя. Не
противься моим словам, но тебе нужно
будет снова зачать. Я понимаю, что ты
уже не молодая, но если хочешь вернуть
свою дочь, ты должна это сделать.
Лишь тогда, когда уже
понесешь, вновь поезжай в Покровское и
упроси князя Александра Васильевича
сходить в полнолуние к роднику и
зачерпнуть из источников воды с Луной.
Сама не ходи, так как обступят тебя по
возвращении души умерших
родственников и будут просить напиться,
и ты не сможешь им отказать. А напьются -
вода потеряет свою силу. Князь же один
под Богом и ему одному подсуден он в
своих решениях. Души над ним не властны.
Князь любит поспать, но ты упади перед
ним на колени и поплачь - и он не откажет.
Принесенную им воду распредели так:
половину мертвой воды ты полей на
могилку, а другую часть оставь до
вечера, прислонив к кресту на надгробии.
Прилетит душа твоей Оленьки
ненаглядной и задержится, водою
мертвой притянута. Ты же должна встать
до рассвета и разбудить князя, чтобы
обряд над тобой совершил он. Что делать,
Александр Васильевич знает, мы не раз
говорили об этом с ним. Принеси мертвую
воду с могилки в угловую комнату, где
икона Казанской Божьей Матери, а живая
вода там должна стоять еще с вечера.
Окно занавесь, чтобы дневной свет не
спугнул душу твоей дочери. Только
лампада или свеча должна освещать
комнату. Сними одежду и ложись нагой,
крепко сомкнув глаза. Князя не
стесняйся, он уже стар, да и супруга его
Елизавета Сергеевна преставилась, и
потому помех у тебя не случится. Глаз не
раскрывай. Ты помнишь, как Орфей ходил в
царство мертвых за Эвридикой?
Стоит один раз оглянуться,
открыть глаза, и ничего уже не воротишь.
Князь даст тебе выпить половину
мертвой воды, и часть души твоей
Оленьки войдет в тебя, а другую часть
вольет в твое лоно. Ты почувствуешь
холод могильный, но крепись, а главное -
не разомкни глаз, ибо дьявол будет тебя
искушать осмотреться. Постепенно холод
уйдет и ты перестанешь его чувствовать,
но чревом своим ощутишь легкие
дуновения. Это души будут проситься в
плод твой, чтобы жизнь новую обрести, но
только Оленька должна в тебе остаться.
После того как князь трижды попросит
Господа вернуть тебе душу твоего
ребенка и окропит тебя с ног до головы
водой живою, сможешь открыть глаза,
встать и одеться. Душа доченьки твоей
ненаглядной будет уже жить в плоде, что
отяготит чрево твое. После рождения ты
увидишь, что это Оленька вновь
вернулась к тебе, чтобы скрасить твою
старость. Господь, я верю, не оставит
тебя. Еще не забудь отблагодарить князя,
хоть и отказываться будет. Он строит
храм в селе Петровском. Отблагодаришь
его - отблагодаришь Господа нашего. И
еще, когда срок тяжести твоей подойдет,
снова навести князя, и пусть окропит
тебя живой водою пред иконой Казанской
Божией Матери. Не стесняйся, ибо ты
вновь обретешь свою дочь".
Само по себе
письмо это невероятно. Но еще
невероятнее другое письмо, на которое я
наткнулся сразу же за этим.
Из письма от
1882 марта 14-го.
"...Дорогая княгиня
Софья Васильевна. Вчера весь вечер
проплакала, сама не знаю от чего. После
обеда прибежала Олюшка. Она об
крыжовник занозила себе пальчик. Я
стала вынимать колючку, а она и говорит
мне:
- Я смелая. Не боюсь крови.
Все скоро заживет. Видишь колено,
которое я в прошлое лето разбила.
Зажило и следа не осталось...
Я посмотрела на ее ножку,
и слезы потекли из глаз сами. Олюшка
никогда не разбивала себе колена. С тех
пор как она родилась с твоей помощью, мы
за ней смотрим, глаз не спускаем. Это
моя первая Оленька однажды разбила
себе коленочку, и шрам был у нее до
самой смерти. Но моя вторая дочурка
говорит об этом, как будто это
случилось с ней. Уму непостижимо,
откуда в ней воспоминания, о которых
она ни от кого не могла узнать. Никак не
могу к этому привыкнуть и каждый раз
плачу, когда такое происходит. Она же,
глядя на меня, тоже плачет, хотя ничего
не понимает. Так и проплакали мы с моей
ненаглядной дочуркой в обнимку весь
вечер".
Евгений
МЕЩЕРСКИЙ
Психология